Если корона твоя - ты примешь ее по праву
Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю отцов,
Вам, раскиданным по свету наугад,
Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов
И простой Ее Величества солдат.
Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой,
Но зря, дружок, он жизнь прожег свою,
Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он,
И - отставить разговорчики в строю!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
Сладко пахнуть конским потом, слушать байки забулдыг,
Котелок с устатку выхлебать до дна,
Служанок толстых тискать на танцульках полковых
И нахалу дать под дых за "шаркуна"!
То-то ходишь как петух, если в деле стоишь двух,
Но куда завиднее звезда
Томми, честного трудяги, кто тебе же драит краги
И сэром называет иногда...
Если все, что есть на свете, - дом, куда не пишешь ты,
И клятвы, о которых позабудь,
Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты,-
Так кто нас смеет кружкой попрекнуть?
А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет,
И приятель спьяну дрыхнет, как сурок,
В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой
До боли отбеленный потолок!
Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви,
Из сердца Совесть выжгли мы дотла,
Мы на муки променяли годы лучшие свои -
Спаси нас бог, познавших столько зла!
Стыд паденья - наша плата за свершенное когда-то,
А гордыня - в унижении навзрыд,
И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою,
И никто не скажет Им, где ты зарыт!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
Вам, раскиданным по свету наугад,
Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов
И простой Ее Величества солдат.
Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой,
Но зря, дружок, он жизнь прожег свою,
Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он,
И - отставить разговорчики в строю!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
Сладко пахнуть конским потом, слушать байки забулдыг,
Котелок с устатку выхлебать до дна,
Служанок толстых тискать на танцульках полковых
И нахалу дать под дых за "шаркуна"!
То-то ходишь как петух, если в деле стоишь двух,
Но куда завиднее звезда
Томми, честного трудяги, кто тебе же драит краги
И сэром называет иногда...
Если все, что есть на свете, - дом, куда не пишешь ты,
И клятвы, о которых позабудь,
Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты,-
Так кто нас смеет кружкой попрекнуть?
А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет,
И приятель спьяну дрыхнет, как сурок,
В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой
До боли отбеленный потолок!
Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви,
Из сердца Совесть выжгли мы дотла,
Мы на муки променяли годы лучшие свои -
Спаси нас бог, познавших столько зла!
Стыд паденья - наша плата за свершенное когда-то,
А гордыня - в унижении навзрыд,
И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою,
И никто не скажет Им, где ты зарыт!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
Проигнорировать, вырезать вопросы, сделать вид, что ничего подобного вообще не происходит. Это одна часть правды. Другая заключается в том, что именно из-за тебя и из-за таких как ты тест и был написан. А вот теперь я сижу и думаю, что можно сказать.Всем нам время от времени сняться сны, после которых мы долго еще не можем отделить явь от неяви. Сон все еще вытекает из невидящих, распахнутых глаз, но ликующее ощущение того, что ничего не было, что все это не со мной, что это был дрянной сон, кошмар становится все сильнее и сильнее… Вот, наконец, окончательно просыпаешься, сердце начинает стучать ровнее, а в полупустое пространство разума врываются заботы и тревоги настоящего, они стирают из памяти последние следы сна, хотя, не удивлюсь, если в течении дня доведется пару раз передернуть плечами от накатившего внезапного холода. Так вот, что-то подсказывает мне, что ты – из тех людей, которые так и не могут проснуться. Тот ужас, который стискивает нас на границе сна с явью – он давно стал твоим привычным спутником, наверняка у тебя есть ряд правил, как держать его в узде, потому что если полностью потерять контроль, остается только упасть на колени и кричать, кричать, пока не охрипнешь, не потеряешь сознания, или пока группа сильных крепких ребят в белом не запихнет тебя в фургон с большим красным крестом на корпусе. Думаю, страх накатывает внезапно, как приливная волна. Думаю, в событиях и людях окружающего мира ты ищешь ему какое-то объективное оправдание, хотя в глубине души понимаешь, что путаешь причину со следствием. Думаю еще, что иногда тебе приходят в голову мысли о том, что проще покончить со всем разом – по крайней мере, там уже нечего будет бояться. Но ты здесь – а значит тебя есть за что уважать, и значит в тебе есть достаточно мужества, что бы услышать и остальное. Правда, мой друг, заключается в том, что чем больше ты боишься, тем ближе наш мир к тому, что бы на полном ходу соскочить туда, в неясные темные зыби, для которых у человечества нет еще названия, а вот у тебя, наверное, есть. И чем крепче ты держишь себя в руках, чем яростнее сражаешься со страхом – тем выше шансы у нашего мира уцелеть. Я смотрю вокруг, и вижу людей – многие множества людей, добрых, злых, задумчивых, нетерпеливых, крикливых, тихих. Они только и делают, что раскачивают нашу общую лодку, задирая то один борт, то другой, меняют направления, ловят ветер - в результате ладейка вместо того, что бы плыть частенько закручивается волчком. Но стоит тебе отказаться от сражения, и лодка сразу же начнет идти ко дну, и все они вместе с ней. Что же, похоже все теперь измеряется меркой (и мерой) твоего сострадания.
